В Британии поначалу
спасало только то, что
служил я во внутренних
войсках: Журнал «Нация»

Опубликовано на сайте <<Нация>> (https://nationmagazine.ru/) 30 августа 2019

Адрес статьи: https://nationmagazine.ru/people/v-britanii-ponachalu-spasalo-tolko-to-chto-sluzhil-ya-vo-vnutrennikh-voyskakh/

ПЕТР РЕЗНИКОВ — ПЕРВЫЙ РУССКИЙ, КОГО ПРИГЛАСИЛИ ПРЕПОДАВАТЬ В ИТОН, САМЫЙ ИЗВЕСТНЫЙ БРИТАНСКИЙ КОЛЛЕДЖ.

​

Лингвист и преподаватель Петр Резников — уроженец Ростова-на-Дону, один из немногих русских, кому доверяют воспитание своих отпрысков английские аристократы и российская и мировая элита. В его образовательном центре PRINCE (Peter Reznikov INternational Center for Education) готовят учеников от 3,5 до 23 лет для поступления в частные детские сады, школы, колледжи и университеты Британии. «Элитный детский сад — это не тот, куда ребенка привозят на Bentley, а куда он в свои три года сдает экзамены», — объясняет Резников.
За плечами Петра — 25 лет преподавания русского языка и литературы в частных английских школах, 17 из них он провел в Итоне — самом известном британском колледже для мальчиков 13-18 лет. Он стал первым русским профессором Итона за его почти 600-летнюю историю.

При знакомстве Резников протягивает руку и представляется просто:
— Петр. Но английских студентов заставляю обращаться по имени-отчеству. Выговорить «Zdravstvuyte, Pyotr Vladimirovich» могут только лучшие (смеется).

— Тяжело дается русский язык иностранцам?
— Очень. Он флективный (слова формируются с помощью приставок, суффиксов и изменяемых окончаний), это необычно для романских языков. Но по своему опыту знаю: англоговорящего ребенка научить читать на русском можно намного быстрее, чем на родном языке. Для чтения на английском нужно выучить правил страниц на семьдесят. В русском же — только 33 буквы, а потом, что видишь, то и произносишь. «Па-па», «ма-ма» они читают после первого 40-минутного урока.

Трудности возникают со звуком «ы», который у нас встречается почти в каждой форме множественного числа. «Грибы» — это очень сложно для англичан. Я так объясняю: нижняя челюсть выдвигается вперед, как у канадских хоккеистов, или как будто жуешь.

И еще в чистом звуке они не слышат разницы между «ш» и «щ», приходится объяснять на словах: щука, Саша.

— А вы говорите на идеальном английском?
— В 8-м классе школы я считал, что разговариваю как Уинстон Черчилль. А когда поехал в Москву поступать в иняз, услышал: «Минимальная база есть, но для поступления очень слабо». Пришлось знатно потрудиться до экзаменов, чтобы пройти конкурс — 8 человек на место.

Сейчас, спустя 40 лет, я куда скромнее. У всех есть акцент. Британия вообще в этом смысле уникальна. Приехав из Ростова в соседние Шахты, вы, скорее всего, не заметите разницы. Ну, может, москвич услышит наше фрикативное «гэ». В Англии же можно отъехать от дома всего на 15 миль (≈25 км) — и практически не понимать местный диалект. Есть поставленное произношение, которое считается нейтральным, как у нас питерская речь. Так говорят дикторы BBC. Я могу напрячься на несколько минут, но меня все равно поймают. Я сам знаю, как это делается, нас этому учили. Мы ведь даже дышим по-разному. Когда мы, русские, хотим что-то подчеркнуть, то растягиваем гласные: «Москва-а-а». А у англичан ударение делается на согласные: «L-l-london». Научить этим вещам можно только с раннего детства.

По-русски Петр говорит без акцента, как будто не уезжал на десятилетия. Подчеркивает, что работа в Британии — длительная командировка, а не эмиграция. Дома с детьми — только на русском.

— Я хочу, чтобы дочь читала Булгакова в оригинале, а не в переводе мистера Гленни (Майкл Гленни — переводчик русской литературы), пусть и очень хорошем. А то получится, как на Брайтон-Бич, когда уже в первом поколении говорят: «Вам целым писом или послайсить?» Удерживать язык в форме — это труд.

— В России родители уже зачастую не понимают, о чем говорят и пишут их дети. А в Англии распространен сленг?
— Да все то же самое. Например, orange — апельсин или оранжевый — использовался детьми как восхитительное слово: классно, здорово. Сейчас так скажете, и вас никто не поймет, хотя прошло всего несколько лет. Мне это интересно, я на классном часе всегда мучал итонцев: писал нейтральные слова и фразы и просил подобрать к ним особенно яркие эквиваленты. Буквально спустя месяц проверяю, а они: «Что вы, сэр, так уже никто не говорит!» Особенно меня интересовала тема наркотиков: там самая изменчивая лексика. Две недели назад услышал из диалога британских подростков: «Shall we buy some Calvin Klein?» Думал, тряпки хотят купить. А они сейчас так называют смесь из двух наркотиков. Молодежный язык самый подвижный, что в английском, что в русском.

Что касается русского языка: я с удовольствием приезжаю на родину и подпитываюсь, особенно в Ростове, который впереди планеты всей в смысле новой лексики и яркости высказываний.

— Что вы рассказываете о родном городе, когда англичане спрашивают, откуда вы родом?
— Это вообще один из самых приятных моментов в работе. Все думают: из России, значит, москвич. Всегда с гордостью подчеркиваю, что я из Ростова-на-Дону. Я купил самую большую карту России, повесил на кафедре (она занимала почти всю стену) и каждый урок обращался к ней, неважно, рассказывал ли об истории или литературе. На Ростове всегда стоял большой флажок, студенты знали: там казаки, Солженицын, Шолохов, а рядом Таганрог и Чехов. Вообще старался культурное славянское пространство в Итоне не просто поддерживать, но и расширять.

Для популяризации русского языка Резников создал в Итоне славянское общество, на вечерах которого перед студентами выступали известные россияне. Например, Михаил Горбачев или Алексей Смертин (капитан сборной России по футболу в 2004-2005 годах).
За 17 лет преподавания, по словам Резникова, число итонцев, изучающих русский язык, выросло в 10 раз — с 13 до 130 человек: «Сейчас это самая большая кафедра русского языка в Великобритании».

— Вообще, британский «джентльменский набор» — это французский и латынь. Члены их парламента постоянно сыплют латинскими пословицами и французскими идиомами. Считается, что они украшают английскую речь. Эти языки в Итоне всегда были обязательными, а остальные кафедры выживали, как могли. В мою бытность мы эту систему поломали. Объединялись, собрания проводили, меня лично кафедра латинского чуть ногами вперед не вынесла. Латиняне люди неглупые, понимали: дай студентам выбор — они все сбегут. Так и вышло. Как только система стала более гибкой, у нас сразу пошел набор.

Это моя личная радость и гордость. В Итоне 1300 студентов, и каждый десятый выбирает русский. На кафедре 10 языков, преподаватели бьются за каждого ученика. Конкуренция огромная, и ты не просто учитель — ты маркетолог. Все на себя тянут одеяло: выстрелил русский — немцы сразу расстроились, ввели китайский — у японцев просело. Когда я уходил, директор сказал: «Тебя еще лет на пять оставить, и нас захватят коммунисты».

— Кстати, почему вы ушли?
— В работе в школе-пансионе есть свои плюсы и минусы. В Итон нельзя попасть, будучи просто хорошим специалистом-предметником. Учителя практически заменяют родителей. Нужна помощь в учебе? К нам. Поплакаться в жилетку? Тоже к нам. Ты играешь в теннис, возишь на футбольные матчи, патрулируешь территорию, репетируешь по ночам в театре, сопровождаешь в поездках за границу… Ты с учениками фактически 24 часа в сутки.

Ну, вот примерное расписание: два урока, кофе, еще два урока, с обеда домой, переоделся и на поле рванул — тренировать свою команду. Потом быстро в душ, и еще два урока. Вечером в общежитии «пасешь». Или, например, я иногда встречал гостей славянского общества. Бабочку нацепил, и поехало: экскурсия по Итону, ужин, в 20:45 заседание, в 22 ровно разгоняешь детей спать, гостя «выпиваешь-покоишь» — и так каждый день. Если в полпервого ночи попал в кровать — это нормально, неплохо уложился.

Есть такой фильм — «Последний забой». В Ростовской области снимался, посмотрите, хороший. Ты все время в забое. Если он тебе нравится — это в удовольствие, если нет — не выдерживаешь.

Плюсов — полно! Живешь на территории — не надо толкаться в метро два часа, у тебя прекрасный домик на берегу Темзы, кормят хорошо, и, главное, такие дети! Они все хотят учиться, все амбициозные, красавчики. Атмосфера взаимоуважения: ты уважаешь детей, они — тебя. Приятно, согласитесь, когда принц Гарри (внук королевы Великобритании Елизаветы II) говорит тебе: «Сэр».

Я удовольствие получал огромное, люблю работать с детьми. Но после 25 лет преподавания в таких жестких условиях немножко выгорел. Батарейка подсела.

— Насколько профессия учителя престижна и высокооплачиваема в Британии?
— Зарплата растет первые 7-10 лет со стажем, потом, чтобы зарабатывать больше, надо повышать нагрузку. Знаете анекдот? В темном переулке на Марь Иванну нападает грабитель и требует отдать часы, а она ему: «Часы не отдам, забирай классное руководство».

Обычный учитель в Британии может позволить себе маленький домик, автомобиль и ежегодный отпуск в Испании с двумя детьми. Скромная по местным меркам, но достойная жизнь. Самые умные не всегда выбирают преподавание, в бизнесе можно больше заработать. В учителя идут те, кто реально любит работать с детьми. Многие хотят попасть в частные школы: классы меньше, платят больше. Но учителей в Англии все время не хватает. Даже в топовых школах.

​

Борис Джонсон и Дэвид Кэмерон учились в Итоне в одно время. Борис был королевским стипендиатом, а Кэмерон не попал даже в середнячки.

​

— Поначалу сложно было преподавать в Британии?
— Довольно сложно, несмотря на неплохой язык. Культурный шок был огромный. Из Москвы я попал не в Лондон, а в Уэльс. Вчера десятитысячная толпа заносила меня в метро, а сегодня вокруг — деревня на пять тысяч жителей, холодное Ирландское море и совсем другие люди. Но вот чем мне нравятся наши детские годы. Советская система учила нас социализироваться, а это оказалось в жизни самым главным. Если человек умеет находить себя в обществе, ему нетрудно потом обучиться чему-то техническому, это вторично. Я это и всем родителям стараюсь объяснить. Они всегда как хотят? «Сына — в Итон, дочку — в Сент Полс». Причем независимо от возраста, способностей и уровня подготовки. Не всем нужно в Итон. Есть определенные критерии, которым должен соответствовать ребенок, чтобы туда поступить. Я часто повторяю: всему, что в жизни по-настоящему важно, в школе не учат. Не заморачивайтесь на бренды. Марк Твен говорил: «Я никогда не позволял школе вмешиваться в мое образование».

— Почему все хотят в Итон?
— Мой любимый аргумент от родителей: «Нам только туда, потому что там учился принц Уильям и король Норвегии». Но вообще-то есть несколько причин, почему Итон — одна из самых известных английских школ.

Во-первых, она одна из самых старых. Через 21 год Итону будет 600 лет, все это время система работает, как швейцарские часы.

Во-вторых, идеальное расположение: Итон стоит на берегу Темзы в 30 км от Лондона и недалеко от аэропорта Хитроу, рядом с Виндзорским замком XI века. Знаете британскую шутку? Джоржд Буш говорит: «Хороший у вас замок, но зачем его так близко к аэропорту построили?»

И, в третьих, Итон основан Генрихом VI, всегда попадал под монаршее покровительство и до сих пор находится под патронажем Ее Величества. Причем со дня основания колледжа 70 беднейших, но умнейших студентов отбирались по конкурсу, и их обучение оплачивалось королевской казной. И сейчас мама-одиночка может устроить сына в Итон, и колледж это оплатит, если у него есть способности и трудолюбие.

Итон.

Всего в Итоне три категории студентов. King’s Scholars — те самые королевские стипендиаты, как и преподаватели, помимо фрака носят мантии. Так что если увидите в Лондоне ребенка в мантии, знайте: это все равно, что в России победитель физико-математической олимпиады. Человек, который в 13 лет уже сделал серьезную заявку на успешную карьеру. Вторые — Oppidans, которые чуть не дотянули до стипендии, и третьи — все остальные, еле пробились, так сказать.

Кстати, Дэвид Кэмерон (премьер-министр Великобритании в 2010—2016 годах) и Борис Джонсон (мэр Лондона в 2008—2016 годах) были в одном потоке. Борис был королевским стипендиатом, причем number one, а Кэмерон не попал даже в Oppidans, так, обычный итонец. Поэтому когда Борису выпало счастье управлять столицей, он шутил: мол, почему я, самый умный, только мэр, а ты руководишь страной? Ну, он своего дождался (Борис Джонсон вступил в должность премьер-министра Великобритании 24 июля 2019 года).

Так уж сложилось, что почти треть премьер-министров Великобритании — выпускники Итона. Почему? По разным причинам. Одна из них: в Итоне не просто объясняют предметы, а учат служить отечеству. Поэтому многие уходили офицерами на Первую и Вторую мировые войны.

​

Обучение в Итоне стоит около 40 тысяч фунтов в год. Есть школы, которые берут 55 тысяч, хотя и рядом не стояли. Но зато там есть «нумера» с видом на Биг Бен и лифтами прямо в классы.

​

Чем мне нравится английская система образования — она заставляет думать с самого начала. Англичанам неважно, какого числа была битва, угадал век — уже нормально. Главное понимать, что там происходило. Тем более, современные гаджеты позволяют убрать всю информационку — цифры, даты — в карман.

В Англии учат спорить. Если ты можешь обосновать свою точку зрения — ты выиграл. И во всех колледжах, кстати, есть школы дебатов. Это позволяет растить людей, которые не соком обливают оппонентов, а аргументировано и с уважением отстаивают свою точку зрения.

И связи, конечно. Не вась-вась, «мы учились с тобой в Итоне, возьми меня к себе в банк». Нет, просто у них определенное понимание стандартов интеллектуального развития. Англия очень традиционна, и только по резюме я уже имею четкое представление о человеке. А после минуты разговора могу понять, что он учился в частной школе.

— В Итоне строгая дисциплина?
— Официально запрещено курить. Если студента ловят с сигаретой, его предупреждают, ставят на учет в поликлинику. Если уговоры не действуют, с разрешения родителей отправляют к психологу. Если и это не помогает, преподаватели ставят в известность родителей, что психолог не помог, и закрывают глаза — если студент не наглеет и занимается этим в укромных местах. В учебном корпусе курить нельзя, поймают в комнате — выпишут огромный штраф. Это уже вопрос пожарной безопасности.

По поводу наркотиков во всех топовых школах работает очень жесткое правило, оно прописано в контракте. Если поймали с легкими наркотиками однажды — берут на заметку, во второй раз — без суда и следствия студент с вещичками до вечера должен покинуть территорию. Никакой юрист не поможет.

С гаджетами постоянно все меняется. Сначала они были категорически запрещены во всех английских школах. Потом конкретно в Итоне был момент, когда поступали какие-то террористические угрозы. Специально разработали систему безопасности, и каждый ребенок и преподаватель был обязан носить с собой телефон.

Сейчас исходят из целесообразности гаджетов. Во всех классах есть учебные айпэды. А телефон выдается до уроков и после них — до отбоя.

— Насколько дорого там учиться?
— Частное образование может себе позволить только 7% населения Англии. Итон выдерживает среднюю ценовую политику, сейчас это около 40 тысяч фунтов (≈3 250 000 рублей) в год по системе «все включено». Есть школы, которые берут 55 тысяч, хотя и близко не стоят в смысле репутации и академических стандартов. Но там зато есть «нумера» с видом на Биг Бен и лифтами: прямо в пижаме спускаешься в учебный класс. Многим нравится (смеется).

— Отпрысков каких знаменитых фамилий вам довелось учить?
— За время моей работы кого только не было: и члены королевской семьи, и дети успешнейших бизнесменов со всего мира. Я учил потомков основателей Mercedes-Benz и Levi’s, владельца BMW, исполнительного директора корпорации Sony. И они попали в Итон не потому, что папа мог заплатить. Эти дети поступили за свои заслуги.

— Студентов-иностранцев много?
— Как и в любой топовой школе, действует правило десяти процентов: больше иностранцев не пускают. Причем эти 10% не могут быть исключительно русскими или китайцами.

— Легко ли там русским?
— Я копался в архивах и узнал, что Иван Грозный отправлял пару студентов в Итон в надежде, что они обучатся и вернутся. Но они остались в Англии. Второй заезд был при Петре I. Он и сам приезжал, есть даже легенда о его визите. Якобы в доках, где он снимал жилье, приглянулась ему англичанка. И пьянки-гулянки такие были — ух! — как мы умеем. В общем, он уехал, она родила. Мальчика назвала Питер, дала свою фамилию — Казенс. Он выучился на художника и потом преподавал изобразительное искусство в Итоне.

Первый советский студент — Ермолай Солженицын, сын диссидента №1. Проучился год или два, а потом они с Александром Исаевичем уехали в Штаты.

Первые официальные студенты из России начали появляться с 1992 года. Начали с одного, а, когда я уходил из Итона в 2015 году, было около 25 русскоязычных студентов: и из Украины, и из Армении, но в основном россияне.

Конечно, они приходили ко мне и пожаловаться, и похвастаться, со многими общался. В принципе нормально себя там чувствовали. Но дети разные. Многие вливались и прекрасно учились. Были вальяжные ребята из довольно состоятельных семей, ходили делать себе facial — массаж лица, чистку кожи. Англичане над ними посмеивались. Были товарищи очень амбициозные даже по английским меркам. Ставили себе высокую планку, удивляли местных. Но, в целом, в Итоне очень культурная публика. Никого не шпыняют за то, что он русский.

— Что вы скажете о летних языковых школах и лагерях, которые стали популярны в последнее время?
— Если вы настроились отправить ребенка в одну из лучших школ Британии, то лагеря — как мертвому припарки. «Английский в совершенстве за две недели» — это легенда для неопытных пионеров. Если ребенок хорошо учится в той же ростовской 36-й школе, у него такие же шансы. Но в лагерях есть свой резон: съезди, посмотри, подыши английским воздухом. Понравилось? Значит, появилась мотивация. И уже не мама с папой хотят, чтобы ребенок учился в Британии, а он сам.

— Насколько английский, преподаваемый в российских школах и вузах, отстает от современного языка в самой Англии?
— Нет возможности пристально за этим следить, но везде, конечно, по-разному. В прошлом году я был на открытых уроках в двух российских школах. Одна меня потрясла и качеством преподавания, и уровнем языка. Я слушал и понимал: эти дети куда угодно поступят. А вторая меня удручила. На уроке английского разбирали «Войну и мир», а получился роман Фадеева «Разгром»: настолько все чудовищно и старомодно. Я много поездил по миру и вот что скажу: наши дети — ангелы. Выдержать 20-минутные загоны про Льва Толстого может только наш многострадальный терпеливый русский ребенок. В Англии за такое студенты бы меня порвали на мелкие лоскутки.

Я же тоже такой приехал: дидактический подход, устаревшие методы, никакой визуалки. Меня спасло только то, что я служил во внутренних войсках. Повидал зоны в свое время, поэтому был, во-первых, уверенным в себе, а во-вторых, «по фене ботал». Увлекал английских детей: «Не по себе шуршишь, кулечек», «меня в Дону все рыбы знают» (смеется).

Вот эти наши отполированные «Сто золотых сочинений» — это ужас. Методы преподавания меняются, и ты должен, просто обязан все время адаптироваться. Тем более, сейчас, в эпоху цифровой информации. Я сам разработал программу по грамматике, записал видеолекции и на уроке только кнопки нажимал, а дети смотрели на экран. Тут Кобзон запел, тут Чебурашка что-то брякнул — дети на это прекрасно реагируют.

Наши учителя в России, да и в Англии многие, иногда говорят: а кто сказал, что образование должно быть интересным? А я по этому поводу всегда рассказываю анекдот. Пришла в школу молоденькая учительница:
— Дети, я знаю Бахтинский круг и методику Макаренко, сейчас буду учить вас географии.
А Вовочка с первой парты в ответ:
— Да пошла ты со своей географией.
Она в слезах к директору, тот говорит:
— Сейчас разберемся. Это же дети, их сперва надо заинтересовать.
Заходит в класс и спрашивает:
— Дети, кто может презерватив натянуть на глобус?
Тишина в классе, и Вовочка спрашивает:
— А что такое глобус?
— А вот об этом вам расскажет ваша новая учительница!


За помощь в организации интервью благодарим Анну Иващенко и Андрея Константинова (ГТРК «Дон-ТР»).